Одиночество на двоих

Одиночество на двоих...

Каждый сам выбирает себе компанию: для одного – это любимая книга, для другого – шумная толпа на дискотеке, для третьего – наушники и классика. У каждого свои пристрастия… Каждый сам выбирает себе одиночество, а одиночество не выбирает, оно всегда приходит тихо и незаметно. Только что ты был окружен друзьями, родственниками, коллегами по работе и вдруг… ты понимаешь, что рядом никого, что тишина невыносима, хочется кричать, а голоса нет. Нет мыслей, нет идей, ничего нет, только полная и добровольная изоляция. А иногда и вынужденная, это кому как «повезет».

Она сидела у окна и наблюдала за остановкой. Она давно уже никого не ждала, она кормила свое одиночество, как птицу с ладошки, кормила мыслями и слезами. Последнее время даже слезами это одиночество не удавалось накормить, оно требовало все больше, оборачиваясь то старухой - неизбывной тоской, то сожалением о несделанном, то раскаянием в совершенном…

Ей было нечего терять, все было потеряно, все было окончено, она и сама иногда не понимала что держит ее здесь. Это утро отличалось от всех предыдущих только мелким моросящим дождем и запахом осени, который был ей знаком. Осень жизни – это ее последняя осень, «у природы нет плохой погоды» - нет, сегодня именно такая погода, отвратительная. Сквозь щели в раме безбожно дуло, но она не могла найти в себе  сил отойти от окна. Только за этим немытым стеклом была жизнь, которой давно не было в ее квартирке. Люди стояли на остановке, кутаясь в шарфы, закрываясь от дождя и ветра, кляня погоду и необходимость ждать транспорт, который отвезет их на работу. Она завидовала этим людям, у них было куда пойти, было ради чего жить…

Основная масса разъезжалась часам к десяти, оставляя остановку в полном распоряжении осеннего ветра и дождя. Именно в это время к остановке подошел пес – лохматая, черная псина, со спутанной шерстью и ободранным боком. Между ушей, ровно в центре большого лба, у него была белая отметина. Она подумала: «Странно, он такой грязный, а отметина белая, так же не бывает».

Интересно, а бывают ли одиноки собаки? Только собака умеет любить безусловно, безоглядно, просто за то, что ты есть, только собака не умеет ненавидеть. Только собака провожает хозяина так, будто она больше никогда его не увидит. Только собака может спасти от одиночества. Этот пес был одинок, в его глазах она увидела такую же тоску, какую ощущала всей кожей уже много лет. Никому не было до него никакого дела. Он вглядывался в лица прохожих, людей на остановке, в надежде увидеть его, того, кто был одним во всей Вселенной, того, кто любил, гладил, покупал кости. Осенний воздух был наполнен огромным количеством запахов: дешевых чебуреков, дорогих духов, детских колясок, взрослых проблем, но запаха дома здесь не было, он не знал, существует ли еще запах дома…

Скоро зима, вторая зима в одиночестве для черного лохматого пса. Скоро не останется тепла и сухости, холод и дворники снова вступят в свои права.

Она смотрела на пса и думала, что ее одиночество – это благость, у нее есть батарея и плед, а у него есть только слабая защита от ветра – остановка с граффити. Ее давно никто не жалел. Девочка, которая приносила продукты и делала вид, что моет полы, тихо ее ненавидела, так как таких одиноких старух на ее «территории» было много, а зарплата не покрывала тех усилий, что приходилось тратить на этих старух. Хотела ли она жалости – вопрос… Может и нет, может просто сочувствия и чуть-чуть передышки от одиночества. Она хотела любви, простой и преданной, которая умеет отдавать, не просить ничего в ответ. Да и что она могла дать? Ничего, только любовь, вселенную по имени любовь. Она с трудом дождалась девочку – соцработника. С порога, не дав раздеться, отправила ее на остановку. Молила бога, чтобы пес был там, дождался, не ушел. Он сидел, опустив голову, зная, что никто уже никогда не погладит его по белой метке, не купит костей, не оденет ошейник…

Она следила через окно, как девочка подошла к псу, что-то ему сказала, и пес пошел за ней. Пошел обреченно, думая, что и эта сейчас купит чебурек и исчезнет навсегда. Долгие минуты вне видимости, как часы в ожидания чуда, как вечность в ожидании избавления. От слез, от тоски, от одиночества…

Она стояла на пороге, дверь нараспашку, она ждала. Пес покорно шел за девочкой, не поднимая головы, не веря в доброту людей, больше не веря. И вдруг, запах дома, он очень четко уловил этот запах, самый дорогой запах в мире. В дверном проеме стояла немолодая женщина, улыбалась, в глазах были слезы. От нее пахло домом и еще чем-то, может осенью? Он зашел в дом и сел, долго глядел на женщину, подошел, лизнул руку и подсунул голову под эту руку. Она гладила большую голову с белой отметиной и чувствовала, что счастье рядом, одиночество сдает позиции. Любовь – высшая индульгенция, заговор от одиночества.

Этой осенью от двоих в этом мире сбежало одиночество.

P.S. Этот рассказ написан одним хорошим и очень талантливым человеком  - Ольгой Князевой. Мне очень важно знать ваше мнение - хорошее или плохое, не важно, главное - ВАШЕ мнение.  Я знаю, что у всех лето, огороды, дачи и отдыхи, и это здорово, но минутка, чтобы заглянуть внутрь себя, стоит гораздо дороже! Спасибо!